Честь Воина [CИ] - Вита Алая

— Так это же чтобы не мешали в бою, — ответила Аина, доверчиво прижимаясь к такой широкой мужской груди.

Сейчас она испытывала некое новое, драгоценное чувство, приятно щекотавшее сердце. Ведь, если подумать, на своей памяти девушка ни разу не могла вот так прижаться к кому-то сильнее себя, зная, что он не обидит…

— Эх ты, глупышка! — потрепал её по голове Брен. — У Воинов Смерти коса служит мерилом доблести. Чем она длиннее, тем он искуснее в бою, ведь это значит, что никому не под силу её укоротить.

— А ты почему срезал?

Аина тоже прикоснулась к его коротко остриженным тёмно-русым вихрам с налётом седины. Для неё было внове позволить себе вот так без задней мысли сблизиться с кем-то, не опасаясь, что её неверно поймут или осмеют Или отвергнут. Или используют… И душа её тихонечко грелась, затаённо наслаждаясь этим ощущением.

— Я сделал всё, чтобы забыть о своей прошлой жизни, — пожал плечами Брен. Казалось, лицо его на глазах молодело.

— А я бы не отказалась посмотреть на тебя с косой, — осмелела Аина. — Мне жутко любопытно!

— Давай договоримся так, я отращу волосы, если и ты отрастишь свои. Дадут боги — доживём до нужной длины, и тогда я покажу тебе пару коварных приёмов, превращающих косу в оружие. Хочешь?

— Конечно, хочу! — чуть не взвизгнула от радости Аина, неловко чмокнув воина в щёку. — Я и для роста волос снадобье умею делать. Вымахают мигом — не успеешь опомниться.

Внезапно, после всех тревог, она ликовала, как будто сегодня сбылись все её мечты. Бой косой — это же была фишка Альвейд! Ходячая Смерть умела орудовать волосами с подвешенным грузилом почище, чем хлыстом. Это оставалось единственным из её навыков, которого Аине, по большому счёту, ещё не хватало. Хотя нет, были ещё «когти корса», но их она и сама потихоньку осваивала, вращая на пальцах каждый раз по дороге в горы и обратно; в мёртвых стволах на склонах появилось немало новых дыр.

— Боги! Как просто тебя порадовать! — рассмеялся Брен, снова на миг прижимая девушку к себе покрепче.

И казалось, в его смехе уже оживает рогатый бог Кернун, которого тот скоро олицетворит для неё, а она для него — супругу бога, мать всего живого Дамну.

Через несколько дней подошло время праздника. Заговорщики решили не проявлять намерения заранее, чтобы не давать посягателям возможности подстроить планы. Брен, как всегда, был образцом невозмутимости перед ухищрениями предводительницы, которая накануне гуляний усилила свои попытки его очаровать. Аина же не могла полностью скрыть возбуждение перед решающим часом. Морена посматривала на неё с любопытством, а Арто — с неясным беспокойством. Видимо, не чувствовал в ней больше страха, вызывавшего в нём азарт охотника. Хотя опасения, что планы сорвутся, оставались. Но пока никто из «хищников» ничего не предпринимал.

К вечеру, как и положено, группа девушек, вступающих в пору зрелости, вышла на заранее вытоптанную лошадьми площадку. Аина удивилась, обнаружив рядом Морену. Ей казалось, не по возрасту порочная подруга давно утратила невинность. Но Мудрейшим виднее.

Под спокойное стрекотание бубнов и напевы женщин девушки пустились по кругу, символически выметая площадку ритуальными мётлами из конских хвостов от нечистых духов и отживших помыслов. В это время несколько юношей в парах со старцами трением добывали огонь для поджога огромного костра в центре.

Раньше Аина не раз наблюдала за этим действом со стороны, и теперь, мельком бросая взгляды на людское кольцо вокруг, удивилась, как много нартов не отправились на Охоту в эту весну. Конечно, она слышала, как Морена распоряжалась оставить людей для обучения у Наречённого Смерти, но не думала, что их будет столько. В основном, молодые воины, чьи рефлексы ещё не закостенели и поддавались переделке. Они были несказанно рады попасть на любимый праздник в «домашней» обстановке, где с утра не нужно сниматься с лагеря и ехать дальше, а можно гулять все три дня с пивом, пирогами и молодецкими соревнованиями.

Девушка чувствовала себя неуютно в ритуальном «платье» на голое тело. По сути это был просто кусок ткани с горловиной посередине, разрезанный спереди и подвязанный на талии широким шарфом. Он красиво смотрелся со стороны на плоских нартских девицах, но у неё незакреплённая грудь всё время норовила вылезти в прорехи. Конечно, Народ Войны не стыдился голого тела, например, при купаниях и других совместных отправлениях потребностей. Но сейчас дело другое — все смотрели на них.

К счастью, Морена, обладавшая более точёной фигурой, привлекала не меньше взглядов, а может, и больше. Вероятно, из-за того, что двигалась куда свободней и изящней. Казалось, будь она вовсе без одежды, ничего не изменилось бы. А ведь на воинских тренировках всё выглядело наоборот! Аина подумала, что дело в уверенности в себе, и постаралась вжиться в движения так же, как при выполнении упражнений в лесу. Вскоре она позабыла о толпе.

Костёр начал разгораться, мужчины отошли в сторону. Вместо них появилась Барама и принялась кидать в огонь травы, ветки и ягоды, обходя его по кругу. Аина узнала некоторые затуманивающие разум запахи, но очень скоро это перестало её волновать, потому что они подействовали и избавили от лишних сомнений. Бубны застучали бодрее, девушки побросали мётлы в огонь и затанцевали, сначала прощаясь с невинностью, потом призывая богиню природы. А вокруг них пошёл в обратную сторону хоровод из юношей и мужчин, которые желали исполнить роль божественного супруга.

На эту ночь все связи отменялись, впрочем, чаще всего во внешнем кругу собирались те, у кого не было постоянной спутницы. В основном, это были парни, уже прошедшие испытания горами, но ещё не достигшие возраста Охоты — от пятнадцати до девятнадцати лет. Их число всегда превышало количество вступающих во взрослую жизнь девушек, которых на этот раз по всей Орде набралось всего семеро. Зато среди оставшихся на летовье женщин обычно было намного больше, так что обделёнными, как правило, оказывались именно они. И чтобы не проводить Ночь Любви в одиночестве, многие соглашались разделить мужчину на двоих, чему те были только рады. Однако на этот раз, похоже, пара найдётся каждому.

Единственная сложность для мужчин состояла в том, что для участия необходимо было самостоятельно добыть рога. И если юноши совсем недавно в ходе своих испытаний убили косулю, козла или барана, а мужчины берегли трофеи смолоду и порой обновляли по мере возрастания силы и опыта чем-то поблагородней, то за Брена Аина слегка переживала. Пока не увидела его